Как известно, комиссия по лженауке при РАН РФ опубликовала уже немало заявлений о лженаучности определенных паранаучных подходов. В частности, это были меморандум о дерматоглифике (2016) и меморандум об астрологии (2023). Мне бы хотелось поделиться в этой статье своим пониманием того, в какой степени деятельность данной комиссии (или подобных комиссий) можно было бы усовершенствовать так, чтобы наряду с пропагандой необходимой критичности в отношении паранаучных подходов, эта деятельность не закрывала все-таки возможности смелого научного поиска в сложных и малоизученных наукой областях знания.

Существует ли такая проблема как влияние космических явлений на психические процессы человека, в частности. на его эмоциональное состояние? — На мой взгляд, бессмысленно сегодня отрицать, что такая проблема СУЩЕСТВУЕТ и заслуживает изучения. Эта проблема получила и прямое, и косвенное признание хотя бы в виде такого факта, что метеорологи регулярно сообщают через средства СМИ о том, что надвигается та или иная магнитная буря и это будет влиять не только на самочувствие, но и на настроение метеочувствительных людей. В каком же направлении происходит это влияние? — А это уже научная постановка вопроса! Есть, например, такая гипотеза, что всякое отклонение от обычного фона, влечет к ОБОСТРЕНИЮ тех акцентуаций (патохарактерологических тенденций), которые есть у данного человека. Если он склонен к маниакальному возбуждению, то именно возбуждение будет усилено, а если к депрессии — будет усиливаться депрессия. А если у него колебания в виде кривой МДП, то зависит от фазы, в которой конкретный человек находится в данный момент. Подчеркну: я не специалист в этих вопросах и просто показываю логику рассуждения, которую считаю вполне пригодной и корректной — в духе научного мышления.

Но… определенные паранаучные теории отличаются от научных теорий определенными признаками, которые и следует более тщательно сформулировать и, следовательно, создать условия для их более точной… ДИАГНОСТИКИ. По моему представлению (или убеждению, если хотите) многие авторы ПАРАНАУЧНЫХ ТЕОРИЙ отличаются всеми классическими признаками так называемого «догматического мышления», поэтому было бы корректнее называть их теории не «научными теориями», а каким-то особым термином. Например, это может быть термин «доктринальная концепция».

Я запросил у Яндекс-Алисы, чем доктрина отличается от теории и получил быстрый и в целом вполне разумный ответ:

Давайте попробуем вспомнить работы классиков психологии насчет догматизма и перечислим здесь кратко основные признаки догматического мышления (вслед за Милтоном Рокичем и его последователями в области когнитивной социальной психологии). Чтобы не перенапрягать свою память и добавить к тому же убедительности в перечень признаков, я обратился за помощью опять-таки к Яндекс-Алисе:

Ну да… Алиса в принципе неплохо справилась. Но мне здесь не хватило чего-то, что я ощущаю как САМОЕ ГЛАВНОЕ. А чего именно? — А вот такой тезис о догматическом мышлении я считаю самым главным:

Сталкиваясь с фактами, которые противоречат доктрине, догматически мыслящий сторонник доктрины, начинает рассуждать под лозунгом «Тем хуже для фактов!».

Это тезис можно связать и с первым признаком в перечне от Яндекса («вытеснение противоречий») и с пятым («Нетерпимость к новому и двусмысленностям»), но лучше все-таки сформулировать ясней ОТДЕЛЬНЫЙ тезис, в котором подразумевается очень важное методологическое различение — это различение ТЕОРИИ и ФАКТОВ. На базе одной и той же фактологической базы можно построить несколько объяснительных альтернативных теорий — вот это-то совершенно непонятно, как правило, догматически мыслящему человеку (!)

Почему же это происходит? Что за механизм работает? Какова психологика этого механизма? Объясняю, как я это понимаю. У догматиков есть такая базовая черта — «Нетерпимость к неопределенности» (Intolerance of uncertainty). Они испытывают повышенный когнитивный диссонанс — более, сильный чем обычные люди, то есть испытывают неприятные эмоции, связанные с противоречивой картиной мира. Поэтому стройная теория для них становится САМОЦЕННОЙ! — Она спасает от когнитивного диссонанса. Поэтому появление фактов, которые противоречат теории, они воспринимают болезненно. У них при этом включается психологическая защита по типу «отрицания». Они начинают искать в этих фактах определенные признаки «недостоверности». Если это научные эксперименты, то они ищут в этих экспериментах, разумеются, артефакты, то есть искажения, порожденные некорректной методикой.

Другой способ реагирования на противоречия у догматиков заключается в том, чтобы «дополнить доктрину», сохраняя ее основные положения в неприкосновенности. Благодаря такой активности в доктрине появляются новые конструкты, которые объясняют, при каких «особых условиях» не срабатывают предсказания, порожденные базовой доктриной. Этот второй способ реагирования можно назвать термином «оппортунизм», но он несет слишком негативную политологическую нагрузку (хотя основоположники доктрины часто таких творческих людей воспринимают именно как «оппортунистов»). Я бы предпочел в данном случае называть такую категорию догматиков особым термином, который окрашен скорее положительно или нейтрально, — «доктринеры-спасатели». Они пытаются буквально СПАСТИ доктрину, внося модернизации и надстройки уже тогда, когда другим становится совершенно понятным, что надо менять сам фундамент — базовые представления и допущения. Они надстраивают новые этажи над домом, которые уже… зашатался.

В списке от Яндекса мне также не хватило более ясной и точной расшифровки той ситуации, которая подразумевается в последнем пункте: «Оборонительная реакция в угрожающих ситуациях». Одна из таких ситуаций возникает на самом деле, когда какая-то альтернативная теория угрожает авторитету «истинной теории». Отсюда рождается нетерпимость к альтернативным теориям — нежелание даже признавать само их существование, а не то чтобы «внимательно изучать». Вот такая «единственность и непогрешимость» и является ключевым признаком того, что какая-то научная теория вдруг превращается в самую настоящую «доктринальную концепцию»! Настоящий ученый рассматривают на самом деле сразу несколько теорий — причем в особом статусе: как имеющие право быть всего лишь … «рабочими гипотезами». А догматик оказывается приверженцем именно «доктрины», воспринимая ее как «символ веры», то есть она становится для него объектом эмоционально-значимой САМОИДЕНТИФИКАЦИИ: то есть он гордо заявляет: «Я — сторонник теории Пупкина» и… больше ничего не хочет слышать.

«НЕТЕРПИМОСТЬ К НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ» И ОТДЕЛЬНЫЕ ПРИМЕРЫ

Я бы предоставил Вам самим возможность применить мои представления к определенным паранаучным квазипсихологическим концепциям. Почему? — Не хочется трогать здесь, например, «соционику». Уже слишком болезненно реагируют на такую критику соционики ее преданные приверженцы (хотя всегда критикую соционику очень мягко, тому есть немало живых свидетелей, которые могут это подтвердить).

Но хотелось бы обратить ваше внимание на такую поучительную закономерность. Почему, по Вашему мнению, среди самых преданных сторонников соционики и особенно среди «спасателей доктрины» оказывается так много лиц не с классическим психологическим, а именно с техническим образованием (много инженеров, физиков, математиков и т.п.)? А все дело в том, что с детских лет люди с повышенной нетерпимостью к диссонансу (повышенной потребностью в ясности и четкости знания) уходят в область технических наук, испытывая идиосинкразию к «размытому гуманитарному знанию» — такому знанию, которое кроме нечеткости базовых понятий, к тому же оказывается перегруженным огромным количеством не вполне систематизированных фактов. Они выбирают еще в школьные годы для углубленного изучения именно предметы физико-математического цикла и идут получать первое базовое высшее образование в соответствующие вузы. Затем они приходят в психологию и начинают в ней искать «доктринальные концепции». При этом они, как правило, продолжают испытывать неприязнь к классическим работам психологов-гуманитариев, которые, как правило, не читают вовсе — просто избегают их изучать. Для технарей «доктрина» — это ясная и четкая теория, которую просто надо РАЗВИВАТЬ — добавлять к ее зданию все новые и новые верхние этажи, сохраняя фундамент (!). — Ведь этот фундамент кажется таким удобным — простым и ясным!

С этой точки зрения, самый показательный пример — это логика рассуждения так называемых «астропсихологов», то есть астрологов, которые пытаются оправдать фантазийные астрологические догмы с помощью некоторых астрономических и психологических «дополнительных конструктов». Показателен в моей практике дискуссий с астрологами был такой случай (которому исполнилось уже лет 20 — это было еще на первой дискуссионной площадке e-xecutive.ru, появившейся еще в нашей стране до всяких ВК и Фейсбука). Я попытался аргументированно указать убежденному астрологу, какие именно черты в моем собственном гороскопе не соответствуют чертам «типичного водолея». В ответ на это он стал мне доказывать, что прогноз, который базируется на дате рождения с точностью до месяца, — это совершенно неточный прогноз, что надо учитывать момент рождения «с точностью до минуты» (!). При этом данный специалист даже не осознавал, что демонстрирует типичный дефект паранаучного диагностического мышления:

а) этот «астролог-спасатель» старается предложить дополнительный «тонкий параметр», который объясняет, по его убеждению, почему НЕ работает основная схема.

б) этот астролог-спасатель при этом оказывается нечувствительным к такому факту, что огромное большинство людей НЕ знает точного момента своего рождения (потому что, если даже и есть такая запись в роддоме, то и сами сотрудника роддома не обязательно производят эту запись с большой точностью, ибо для них эта точность НЕ имеет никакого особого смысла, то есть они могут опоздать с этой записью на десятки минут и ничего им за это не будет, как говорится). Поэтому-то большинство из тех, кто ВЕРИТ в свой гороскоп, верят именно в такой грубый и неточный гороскоп, который базируется на дате «с точностью до месяца» (я сейчас про западный а не восточный гороскоп, — в тот, который у нас в стране более популярен под названием «зодиакальный гороскоп»).

Здесь я не буду дальше развивать мое представление о том, почему «зодиакальные психотипы» все-таки стали очень популярными психологическими конструктами. См. об этом мои прежние статьи с соответствующими ключевыми словами (есть возможность все их отыскать с помощью поисковика, внедренного в мой персональный интернет-журнал — мой блог — прямо на главной странице).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вернемся к комиссии по лженаукам. Я уже писал в самом начале, что ее деятельность нуждается в совершенствовании. В каком смысле? — В том, что она не должна подавлять инициативу и творческую активность тех людей, которые ИСКРЕННЕ хотят развивать науку в самых сложных и запутанных областях знания. Для таких людей нужно грамотно и гуманно формулировать НАУЧНУЮ НИШУ, развивая у них культуру научного скептицизма, основой которого является прежде всего не критика, а САМОКРИТИКА. Понимая, что догматикам не хватает, как правило, именно САМОКРИТИЧНОСТИ, надо привлекать, а не отталкивать от науки людей с задатками самокритичности. Вот это как раз непросто, да! — Это требует более «тонкой работы ума», чем простое наклеивание ярлыков в духе средневековой «анафемы». В таком стиле, как мы знаем из истории нашей страны, развивалась в 1950 году сталинская «квазинаука» — та самая, которая в ущерб собственной стране объявила «лженауками» и генетику, и кибернетику, а психологию скрестила с теорией ВНД Павлова, превратив фактически эту живую теорию в доктрину (это произошло на знаменитой «павловской» совместной сессии двух академий — АН и АМН СССР в 1950 году). Надо немножко изучать исторические ошибки, которые тормозили развитие научной мысли в нашей стране, чтобы НЕ повторять их (!).