165 прочтений

8 февраля 2021

Самая большая и дорогая в мире яхта «Эклипс» принадлежит Роману Абрамовичу и стоит больше 1 млрд долларов.

Итак, народ потрясен фильмом про «Дворец Путина». Ну так потрясен, как будто никогда не видел дворцов богаче (хотя достаточно взглянуть в Инете на хоромы, которые отгрохал когда-то Чаушеску прямо в центре Бухареста — см. публикация на эту тему А.Минкина). К тому же осталось не до конца понятным, достроен «Дворец Путина» или все еще перестраивается и кому официально принадлежит. Но мне лично хотя бы понятно, чем занимается Путин. А чем занимается Роман Абрамович? Он что на благо народа России пытается опять завоевать с помощью «Челси» кубок европейских чемпионов? — Благородная миссия, однако. И требует очень трудоемкой работы — сидеть на трибунах на каждом матче собственной команды и подбадривать свою команду, иногда поднимаясь с места и стоя хлопать в ладоши. А какое отношение к достижению этой высокой цели имеет яхта «Эклипс»? По длине корпуса это самая большая яхта в мире (!) и говорят, что самая дорогая. Она какую роль выполняет в активах Абрамовича? — Роль этакого декоративного элемента, венчающего величие владельца? Это что — манифестация стремления Абрамовича к спортивным рекордам? И что это за вид спорта тогда — как он называется? А может быть, это все представительские расходы у Романа? — На обычную яхту, если пригласишь «сильных мира сего», не всякий и соберется. А вот если пригласить на «самую дорогую яхту в мире», то возникает какой-никакой интерес, да? Так может и сам Рокфеллер засобирается погостить на такой необычной яхте, да? Ну если не самый старший из Рокфеллеров, то хотя бы самый младший…

Дворец Чаушеску в Бухаресте по общей площади своих помещений превосходит «дворец Путина» во много-много раз. Крупнейшее здание в Европе (площадью 350 000 м² и объёмом 2 550 000 м³), а также самое тяжёлое здание в мире.

Видимо, наш народ не очень завистлив и мало тратил время на изучение тех излишеств, которыми балуют себя и своих друзей эти самые «сильные мира сего» (причем не только в нашей стране, хотя у нас с особым размахом). Поэтому так и удивился наш народ и так загоревал; так обманулся в лучших чувствах к своему президенту, почувствовал себя совсем обманутым. Еще хуже обманутым, чем после объявленной пенсионной реформы…

Внутреннее убранство дворца Чаушеску.

Что же это нам так не везет все время с нашей элитой в России? Ну просто исторически не везет! Чем занимались аристократы в 17-м веке в Англии? — Кораблевождением. Строили суда и капитанили на судах, бороздивших мировой океан, открывали новые страны, налаживали торговые пути. А чем занимались наши бояре в эти же годы? — Отращивали бороды, ели блины, крестились под иконами, да подзатыльники отвешивали своим недорослям — бестолковым отпрыскам, ленивым и лузгающим семечки. — Ну вот и начались «петровские реформы» как борьба самодержца прежде всего за то, чтобы появилась в стране хоть какая-то работоспособная и современная к тому времени элита — готовая учиться наукам и ремеслам, а не только пузо себе отращивать; чтобы появилась настоящая Элита, соответствующая вызовам Нового времени. А время это потребовало многому новому начать учиться — уметь не только в кулачном бою не спасовать, но и книги умные читать, чертежи понимать, за мировыми новостями по газетам следить… Без бритья бороды никак к этому делу повернуть старую элиту было невозможно, просто никак.

Барство и обломовщина — вот черты, характерные для нетрудовой российской элиты во все, пожалуй, времена. К чему готовы были они всегда приложить силу и энергию — так только к защите своих привилегий. Не прошло и двух десятков лет после революции, как вокруг красных наркомов, маршалов, генералов, секретарей горкомов, — всех, «утомленных солнцем», появилась опять «челядь», которая должна была обслуживать новый нарождающийся класс власть имущих — партгосноменклатуру. Единственное, чего позволить этот класс себе не мог, — это передачу частной собственности по наследству. Но к началу 90-х годов этот класс решил-таки свою историческую задачу. Мало кто до сих пор понял, как можно было бы точней всего охарактеризовать революционный (или контрреволюционный?) переворот в августе 1991 года и распад СССР в декабре? И только к 1993 году стало ясно, что это была хитрая номенклатурная революция сверху, которая замаскировалась под «возмущение низов». Последующая приватизация общенародных предприятий (включая недры фактически) показала, в чем был подлинный смысл «перехода к рыночной экономике» — не столько в повышении конкурентоспособности страны на мировых рынках, сколько в повышении возможности присвоения ее богатств узким кругом власть имущих.

Откуда же берется эта тяга к неимоверной показной роскоши? Какие психологические механизмы срабатывают и могут ее объяснить? Почему энергия и даже определенная «творческая фантазия» богатых людей уходит куда-то в культ демонстративной роскоши и отвлекается от внедрения новых технологий в производстве, от экологических новых решений, уж не говоря, что уходит от мыслей о повышении благосостояния трудящихся? Обычным людям, которые с трудом живут от зарплаты до зарплаты, все это вообще трудно понять. В этом видятся только одни необъяснимые для здравого смысла излишества. Ну или в лучшем случае на ум приходит старинная поговорка «из грязи в князи»… Мол, дорвались до богатства, а по сути своей не стали аристократами, а остались разбогатевшими плебеями.

Да, и в таком объяснении, разумеется, есть здравый смысл. Но не только в этом дело, как мне кажется. Если мы копнем поглубже, то мы увидим и поймем такое, что позволит нам в более четкой и ясной формулировке поставить задачу, как можно это дело в принципе хоть когда-нибудь поправить (хотя бы в отдаленном будущем).

Обратимся к историческим великим памятникам. Сколько могущественных вождей, вельмож, фараонов и императоров пытались с помощью монументального искусства выразить свои амбиции и увековечить память о себе после смерти. Насыпали огромные надгробные курганы, строили пирамиды (отвлечемся сейчас от новомодных теорий о том, что некоторые пирамиды возведены для связи с космосом и по своему назначению не являются мавзолеями), строили величественные храмы, колонны и маяки рекордных размеров. Некоторые из величественных храмов получали явное такое смысловое значение — это памятник победе в такой-то войне. Даже если вспомнить знаменитые 7 сталинских высоток, построенных в послевоенной Москве, то это же все памятники победе в Великой Отечественной войне! Так они и осмыслялись всеми в 50-е годы. Москвичи еще проживали в массе своей в шлакоблочных полубараках, еще не началось массовое строительство панельных пятиэтажек (оно началось только в начале 60-х годов), но сталинские монументальные высотки с башенками и шпилями уже были построены и возвышались как символы величия Большой Победы.

Итак, в случае государственной политики, выражающейся в строительстве памятников, мы понимаем этот символический смысл. А теперь давайте его же — этот же смысл — попробуем усмотреть в более маленьких, невидимых для непосвященных индивидуальных победах. Легко ли дается предпринимателю (если это только не сынок, унаследовавшей от отца огромное состояние) его богатство? — Ох, нелегко. Ибо борьба с конкурентами бывает очень острой и опасной, а поражения в этой борьбе могут быть не просто жестокими, а даже летальными. Чем более острую конкуренцию прошел предприниматель, чем тяжелей была та Война, которую пришлось выигрывать, тем острей у него возникает потребность «поставить свой памятник своей победе» — да такой отгрохать памятник, чтобы видели все и все встали на колени и при одном виде этого памятника забывали думать о каком-либо новом сопротивлении, о пересмотре итогов войны, о новом покушении на трон (в прямом и переносном смысле этого слова — «трон»).

Таким образом, в стране, где победа во внутренней конкуренции (даже в обычной хозяйственной конкуренции) дается очень тяжело, дается вовсе не бескровно, дается ценой «переступания через трупы», в этой стране элита, добившись своего, становится особенно тщеславной — стремится прославить свои победы непомерной демонстративной роскошью. Вот такой механизм работает, и мне это очевидно! Демонстративная роскошь выполняет роль не только «предмета гордости и хвастовства», но как скрытая угроза возможным завистникам и претендентам: «В моем богатстве выражается моя сила и ты должен трепетать и покорятся моей силе, моим связям, моему экономическому и политическому могуществу».

Таким образом, друзья, надо работать над психологической теорией конкуренции, чтобы понять все эти механизмы, чтобы разобрать их «по косточкам». Была бы конкуренция не такой лютой, подчинялась бы она хоть каким-то этическим нормам и правилами, позволяющим на что-то надеяться проигравшим в честной борьбе, то тогда, возможно, элита, дорвавшаяся до своих побед и становилась бы менее демонстративно расточительной. Но если конкуренция — это в данной стране «игра без правил», если проигравшего уничтожают (порой не только морально, но просто физически — под девизом «нет человека — нет проблемы»), то тогда страсть к демонстративной роскоши возникает как бы почти автоматически. Снаружи она мало объяснима и кажется совсем иррациональным поведением, но … изнутри она становится понятной.

Да, в России есть значительное (по своей доле в общей массе) покорное, рабское население, которое дает себя эксплуатировать нещадно. Эта национальная особенность давно и многократно осознанна и описана в произведениях множества литераторов, историков, социологов, политологов. Конечно, крепостное право было отменено по историческим меркам в России совсем еще недавно. Еще только 150 лет прошло с небольшим. Да и лишение колхозников фактической свободы передвижения во времена СССР по сути своей недалеко ушло от «крепостного права», как и работа в две смены рабочих у станков в режиме «военного времени». Все это — такая особенность населения, привыкшего к лишениям в богатейшей по своим недрам стране, привыкшего не только к тяжелым климатическим, но и тяжелым социальным условиям, исторически выработавшим у себя колоссальное многотерпение — это все дает возможности для извлечения сверхприбылей и … развращает удачливых предпринимателей. Но не только в этой рабской кротости все дело. В конце концов эта кротость, как говорит нам та же история, бывает обманчивой и длится лишь до поры — до какой точно не знает никто, но русский бунт, как известно по выражению Пушкина, оказывается бессмысленным и беспощадным, ибо взрывается он, как вулкан, со всей своей накопленной силой — накопленной от длительного многотерпения.

Неглупые и весьма образованные современные удачливые предприниматели хорошо осознают риски, связанные с неуправляемым народным гневом. Не в последнюю очередь именно поэтому, многие из них предпочитают хранить свои средства в зарубежных банках, вывозят свои капиталы заграницу, покупают зарубежную недвижимость и превращаются для своей же страны в своеобразных «неоколонизаторов с двойным гражданством»: они зарабатывают «здесь», а тратят «там», они здесь «работают», а отдыхать ездят «туда», у них «здесь» коллеги по работе и конкуренты, а «там » — семьи и дети. Ну, конечно, такие люди не могут целиком себя посвятить своей стране, ибо для устройства «там» нужна тоже энергия и ум. Помыслы их вовсе не все принадлежат Родине в необходимом для Родины объеме — это понятно из простых принципов сохранения и взаимопревращения жизненной энергии и времени.

Наберите в поисковике (в Яндексе или Гугле) любой из следующих запросов: «российские миллиардеры с двойным гражданством», «российские министры и депутаты с двойным гражданство». «российские губернаторы с двойным гражданством», «российские телеведущие и артисты с двойным гражданством», ну и Вы тут же найдете массу текстов, фотографии до боли знакомых лиц и даже фильмы о том, кто где подкупил недвижимости и получил второй паспорт. Так что пословица «шила в мешке не утаишь» в эпоху Интернета стала очень даже ощутимой, а некоторым она дает острые ощущения прямо в чувствительных местах…

Весьма символично, что одним из рекордных и знаменитых достижений наших миллиардеров стала именно яхта Абрамовича. Заметьте, что это не стационарный дворец или храм, который, раз воздвигнутый, стоит на одном месте и чаще всего стоит на Родине того вельможи, который профинансировал и организовал строительство. Яхта — эта вещь экстерриториальная и подвижная по своего устройству и смыслу: сегодня она бросила якорь у порта одной страны, а завтра — у другой. Наша элита, как мы видим, на примере яхты Романа Абрамовича — это экстерриториальная элита, которая не связывает себя с одной страной, пусть даже именно эта страна и является источником главных богатств. Вот такой парадокс получаем: наша элита оказывается во многом вне нашей же страны, внешним элементом, одним из важных промежуточных звеньев в системе внешнего управления нашей страной и, возможно, что ключевым звеном. Хотя, вспомним, нашу аристократию 19 века, породившую великую русскую литературу и прочее русское искусство? Где проживали длительное время и Гоголь, и Тургенев, и Герцен и многие другие? — Тоже за границей. А несколько деревенек с крепостными у них были здесь — на Родине, что давало возможность оплачивать счета за границей. Так что вполне понятная схема жизнеустройства… Не такая уж и новая. Вспомним классика Грибоедова: «… Чтоб умный , бодрый наш народ хотя б по языку нас не считал за немцев», — опять все та же мечта появилась.

Итак, вывода однозначного никакого я Вам не навязываю. Только предлагаю подумать над такой рабочей гипотезой. Мы не сможем никогда в будущем в нашей истории, в нашей стране преодолеть паразитарное поведение нашей же элиты, если не наладим и не внедрим такую модель цивилизованной конкуренции, которая сделает конкуренцию более безопасной для ее участников, а результаты этой конкуренции будут распределены более разумно, чем сейчас, когда победитель получает слишком многое, а проигравший слишком тяжело падает. Именно в этих условиях конкуренция станет двигателем более быстрых изменений во властных структурах, ибо последним не будет казаться таким страшным «спуск с олимпа», а новым претендентам этот подъем на «олимп» тоже не будет казаться таким страшным, сопряженным с такими рисками, с какими он до сих пор сопряжен сейчас. Нынешний застой в верхах — это ведь тоже признак несовершенной конкуренции, лишающей наше общество вертикальной мобильности.

… Ну и где про сами конкурентные эмоции? — спросит проницательный читатель. А об этом мы продолжим разговор уже не сегодня. Это про ревность и зависть…