Еще в 2014 году, еще в ходе дискуссий на Фейсбуке с моими коллегами из Украины, я пытался объяснить им: «Ребята, Вы играете с огнем! В России живо еще очень даже влиятельное поколение людей, которое не свободно от самых тяжелых психических травм, нанесенных Второй Мировой войной — она же для нас ВОВ была и сотни тысяч отцов и дедов наших русских похоронены при освобождении вашей неньки-Украины, которую они воспринимали как свою землю тогда…Вы бездумно сносите памятники над святыми для нас могилами…»

Херр Мерц этого, как видим, не понимает и не хочет понимать. Также как этого не хотели понимать в 2014 году киевские молодые космополиты, увлеченные проектом «Анти-Россия». Украина получила войну — жестокую и грязноватую. А какими еще бывают войны? Увы, «побочные потери» среди безвинных людей неизбежны при самых-самых технологичных войнах…

Увы, такую же или даже .. на порядок более страшную войну может получить Германия (!). Почему более страшную? — Нам все еще немножко жалко «заблудших братьев-украинцев», поэтому наши генералы стараются бить только по военным объектам. Хотя повторяю, что побочные потери среди гражданских в случае встречной РЭБ неизбежны. Их не могут избежать и сами украинцы, которые тоже заявляют, что целят только по военным и военно-промышленным объектам.

А вот немцев этих, если они будут запускать по нам свои ракеты, совсем-совсем уже не будет жалко! Увы, большинство немцев уже подзабыли ВОВ и не понимают совсем, чем лично им вся эта эскалация угрожает.

Итак … пришло новое поколение политиков, которые в области социальной психологии буквально ВСЕ оказались полнейшие двоечники, как видим. Они ничего не понимают в том, что такое «месть как дело чести». Как это понятие (бессознательный механизм, точней) работает даже не в области Сознания, а в области эмоционально-значимых установок Коллективного Бессознательного. Да, увы, этот сценарий поведения надстраивается над базовым инстинктом смерти — буквально по Фрейду. Как всякая инстинктивная программа, этот сценарий срабатывает у людей автоматически под девизом: «Отомстить — это дело чести, и это важней моей личной жизни». Ну фактически это что-то похожее на жесткие установки следующих персонажей (этакие эмоционально заряженные «масты», не оставляющие человеку выбора):

1) Установки офицера-дуэлянта, который в эпоху офицерских дуэлей, не имел никакого выбора: «Оскорбление можно смыть только кровью, а стреляться будем с шести шагов — ну так чтобы наповал!».

2) Установки женщины-шахидки, которая потеряла всю семью и понимает ситуацию так, что воссоединиться с ней она может только «на небесах».

3) Установки капитана корабля или какого-нибудь доблестного старой закалки генерала: первый при потере своего корабля уходит вместе с ним на дно, а второй при потере своей воинской части пускает себе пулю в лоб и по-другому никак не может спасти свою Честь в своих же глазах…

4) Установки японского средневекового рыцаря-самурая, который обязан отомстить за гибель главы своего рода, а потом… он сделает сам себе публичное харакири (!). Читайте историческую хронику «Месть 47 ронинов».

Вы считаете, что это все — примеры редких психических расстройств? Ничуть не редкие!

Вспоминаю, как мне отец (руководитель группы советских артистов, гастролировавших по нашей Группе Советских Войск в Германии) рассказывал историю. Под трибунал и под расстрел попал молодой наш советский танкист-срочник, этот механик-водитель сравнял своим танком с землей всю немецкую деревню (очевидно, вместе с жителями). Перед расстрелом он сказал: «Ничуть не жалею, сбылась моя мечта. Я выполнил свой долг. Всю мою деревню выжгли немцы». А на дворе были уже не 40-е годы и не 50-е годы, а 60-е (!). Конечно, это случай психически больного человека, ибо тогда немцы не насылали на нас свои ракеты. Но… подумайте, сколько офицеров наших (причем высших чинов) подумают так, когда прольется кровь мирных жителей наших городов от немецких дальнобойных ракет: «Это позор можно смыть только кровью! Нельзя не ответить — это долг памяти перед погибшими нашими отцами и дедами».

Пожалуй, из политологов точней выразился по поводу возникающей острейшей ситуации слегка психологически грамотный пресловутый Алексей Арестович (не будут давать прямую ссылку на его интервью А. Шелесту на Ютьюбе,так как для большинства моих читателей этот ресурс, как я понял в настоящее время все равно не доступен). Арестович упорно призывает все последние месяцы своих соотечественников-украинцев потребовать от киевских властей заключить-таки настоящее мирное соглашение с Россией, а не имитировать мирные переговоры ради мирной передышки (ради перевооружения). А один из аргументов у него такой, который перекликается с моей сегодняшней статьей: «Россия — это единственная страна в мире, которая морально готова к ядерной войне! Но политические руководители запада и Киева думают, что это блеф и … что «пронесет».

Советую приглядеться повнимательней в глаза Андрея Картаполова на этой фотографии. Пронесет? А я лично в этих глазах вижу готовность ответить прямо по Берлину и … пусть любой ценой!

Мне лично 71 год уже. Мои родители не попали на фронт по возрасту — были еще слишком юными. Хотя мама награждена была медалью «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945», а отец жил впроголодь в эвакуации (он по возрасту был младше матери и еще не работал на военном заводе тогда, как уже трудилась она; он с моей бабушкой иной раз готовили суп из крапивы и лебеды). Они испытали и холод, и голод, и эмоциональные травмы от потерь близких, от ужаса бомбардировок: бомбили не только Москву, но и волжские города — такие как Нижний, тогда Горький). Бомбили так, что соседи погибли прямо в своем доме — в доме напротив от маминого дома в Вольном переулке в Горьком. А мамин брат Ваня сгорел в свои 18 в танке в первом же своем бою под Ленинградом. И почти у всех что-нибудь такое было в семье. А у многих — и похлеще во много раз! И вот даже у меня — у самого что ни на есть убежденного и сознательного пацифиста — рождаются непроизвольно разрушительные эмоции в ответ на такие прямые хамские угрозы: «Берлина, в котором перестали чтить памятник нашему солдату с немецкой девочкой на руках — символ примирения народов, в таком случае НЕ ДОЛЖНО быть!». Пусть будет такая справедливость: Киев сохранится, а Берлина вообще не будет!

Да, может быть, лет через 50-100, когда уже не останутся в живых сегодняшние поколения, обоженные с детства тяжелыми впечатлениями от огромного количества безногих и безруких инвалидов на улицах наших городов, — может быть, только тогда можно будет не бояться западникам получить от России «десятикратный ответный удар». Но пока живо поколение послевоенных детей, такой удар будет ОБЯЗАТЕЛЬНО (!). Короче, как писал Шарль де Костер: «Пепел Клааса стучит в моем сердце!».